The Nightmare (История Доминика и Августа)

[polevoy-zhuk]

Благодарим Англию за подаренное вдохновение и силы. Я вновь начала писать, простихоспаде.
Так как, меня часто спрашивают о взаимоотношениях Августа и Доминика, я решила написать их историю.
!WARNING!
- В этом рассказе будут сцены насилия
- В этом рассказе много размышлений, повествование ведется от первого лица. Каждая глава - рассказ от конкретного персонажа (Доминика или Августа)
- Я не гениальный автор, очень давно писала, тем более, от первого лица. Не бейте сильно, пжлст :")
- В начале истории Августу 15, а Доминику 19
- В жанрах присутствует слэш по одной простой причине: ориентация Августа. У них НЕ романтические отношения с Домиником, тут НЕТ прямого инцеста, но про это вы и сами можете прочитать.
- Каждая глава сопровождается медиа-файлом и изображением. Так круче, я считаю
Желаю приятного прочтения, если вы решились на это.

August - I

Прослушать или скачать Winter Song бесплатно на Простоплеер

У большинства детей любимый праздник – Рождество. И я не исключение.
Это уже моя пятнадцатая зима, которую я встречаю весьма радостно, как и предыдущие. Ребята, узнавая, что я предпочитаю зиму лету, поражаются и в шутку называют меня безумцем. В Австрии лето не очень жаркое, особенно здесь, в горах, но оно абсолютно ничем не примечательное, чего нельзя сказать о самом холодном времени года. Так вышло, что Рождество отмечают именно в этот промежуток времени, и этот праздник убирает на задний план все недовольство горожан по поводу холода и большого количества снега. Праздник света и добра, сглаживающий все неприятности нашей жизни, все конфликты и недопонимания в семьях. Во всяком случае, я на это надеюсь.

Перед крупными праздниками в школах ученикам сбавляют нагрузку, особенно в последние недели, и дети возвращаются домой не в четыре часа дня, а в час, если не в полдень. Как по мне, это замечательно не столько из-за халявы, как говорят мои одноклассники, сколько из-за возможности запечатлеть белоснежную красоту природы до того, как стемнеет. Однако, родители просят приходить домой к обеду, поэтому, у меня редко выпадает шанс отправиться куда-то после школы, и все продолжает идти своим чередом.

На часах 13:45, что значит – я не опоздал. Снимаю с себя куртку и шапку, стряхивая аккуратно с одежды снег. Быстрый взгляд на свое отражение в зеркале, поправляя взъерошенные рыжие волосы. Для моей матери очень важно то, чтобы ее дети выглядели аккуратно и ухоженно, и я стараюсь угодить ей в этом, так как недавно, на мой День Рождения, я смог уговорить ее и отчима на изменения стиля прически. И теперь, вместо смешной охапки русых волос, довольно-таки коротко-стриженные и окрашенные в рыжий. Всегда мечтал об этом цвете.
Перед тем, как приступить к обеденной трапезе, отчим читает молитву, благодаря Иисуса Христа за пищу. Я не уверен в существовании Бога, но не считаю нужным говорить это моим сильно-верующим родителям.
У матери, судя по всему, уже было Рождественское настроение, так как она приготовила целую индейку с запеченными овощами. Обеденный стол не такой уж и большой, поэтому одного главного блюда было вполне достаточно для того, чтобы занять большую часть этой деревянной площади. Родители сидят друг напротив друга, можно сказать, каждый из них во главе стола, мое место же с правого бока, а с левого, в данный момент, пусто, за исключением чистой тарелки и столовых приборов.

- Доминик задерживается. Август, ты не знаешь, почему? Вроде бы, у него сегодня занятия в институте заканчиваются одновременно с твоими уроками.
- Нет, прости, не знаю.

Мы редко говорим за столом, особенно, если не хватает кого-то.
Доминик – мой сводный старший брат, у нас с ним разница в четыре года, и, казалось бы, мы должны хорошо ладить или, хотя бы, терпимо относиться друг другу, но у нас полное недопонимание. Слыша его имя, у меня спина покрывается мурашками, а от его вида начинает тошнить. И даже Рождество не в силах это изменить.

Обычно, у меня уходит весь вечер на домашнюю работу, и все из-за лени, которую так трудно побороть. Вот уже который час сижу за одним уравнением по математике, отчаянно сгрызая кончик карандаша и недовольно хмурясь. Все цифры и математические знаки перемешались в голове , создавая настоящий барьер для моего мозга, запрещающий ему нормально работать. И, казалось бы, что я почти нашел второе значение «х», как внизу, в прихожей, послышался обеспокоенный голос матери, который постоянно менялся в тональности, и еще один, низкий и хриплый, от которого мне стало не по себе. Через пару минут все утихло, но вскоре тишину прервали тяжелые шаги, заставляющие скрипеть старые ступеньки лестницы под своим натиском. С каждым шагом мое сердце начинало безжалостно громко отбивать ритм, отдающийся звоном в моих ушах. «Только не в мою комнату, только не в мою комнату» - вот, что крутилось в голове раз за разом, пока этот невыносимый скрипящий звук становился все громче и громче, останавливаясь, как мне показалось, прямо перед порогом моей спальни. И как бы я не молился мысленно Богу, в существовании которого, похоже, не зря сомневался, Доминик открыл дверь и зашел, сразу же направляясь к кровати и садясь на нее. Мне тяжело смотреть ему в глаза, но знаю, что будет намного хуже, если я этого не сделаю. Признаться честно, его вид несколько шокировал, хотя я и ожидал увидеть нечто в таком духе: растрепанные черные волосы, одежда местами порвана, а на лице не видно живого места. Не дав мне ничего сказать, он ногой пододвигает мой стул ближе к себе и вытягивает руки с разбитыми костяшками.

- Перебинтуй.

Впервые я увидел Доминика, когда мне было девять – именно тогда моя мать вышла замуж за его отца. Насколько я помню, он был оптимистичным парнем с вечной широкой улыбкой и спутанными светлыми волосами. Я был даже рад, что у меня появился такой классный старший брат, поддерживающий и защищающий в трудную минуту. Это было недавно, но уже кажется, что так давно, ведь от того Доминика, которого я называл старшим братом, осталось лишь имя. Даже голос стал хриплым из-за курения.
Ни я, ни родители не знают, что с ним произошло. Это было словно по щелчку пальцев: обаятельный и дружелюбный парень превратился в самого настоящего задиру и хулигана. Может, в этом есть наша вина, я стараюсь найти ответ каждый раз, когда вижу его или обрабатываю его раны, как сейчас.

- Что ты там возишься?

Сейчас он лишь недовольно хмурится, и я чувствую его пронзительный взгляд янтарных глаз, цвет которых стал таким же холодным и колким, как и их обладатель. Это происходит уже три года: каждый раз он приходит домой весь потрепанный и грязный, от его одежды разит табаком, а на месте старых синяков и ссадин появляются новые. Никогда не угадаешь, во сколько он вернется домой, и вернется ли вообще; в хорошем расположении духа он или нет, и если нет, то все это он отразит на мне. Для него я уже не младший сводный брат, а просто очередная боксерская груша. Самое отвратительно то, что я ничего не могу с этим поделать, и меня от этого тошнит еще сильнее.

Когда все раны обработаны и перебинтованы, я убираю аптечку в стол, на ее законное место – Доминик слишком часто приходит ко мне, дабы я «подлатал» его. Почему он не делает это сам? Хороший вопрос, над ответом которого я так же ломаю голову.

- Вот и все. Постарайся не..

Не успеваю договорить, как он сильно толкает меня в грудь, от чего стул опрокидывается и падает назад под весом моего тела. От неожиданности кратко вскрикиваю, жмурясь, понимая, что еще секунда, и мой затылок поцелует пол, но меня хватают за ворот так же неожиданно, как и толкнули, притянув к себе. У меня сперло дыхание от страха. Доминик щурится, смотря на меня, не моргая, и довольно ухмыляется. Он три года уже не улыбается, каждая его ухмылка сравнима с лезвием ножа – такая же острая, напоминающая, в каком положении ты находишься и с кем разговариваешь. Брат отпускает мой ворот, от чего я плюхаюсь на пол, и уходит, останавливаясь в дверном проеме и кидая быстрый взгляд на меня.

- Зайди потом ко мне.

Каждая его фраза режет мой слух, словно бритва. Каждое его появление заставляет все органы скручиваться внутри. Каждый его взгляд полностью парализует, а ухмылка нагоняет бешеный страх.
Рождество – праздник света, сглаживающий все неприятности и конфликты. Я в это верю, но каждый раз ты разбиваешь мою надежду, Доминик.

Dominik - I

Прослушать или скачать Aerosmith Dream On бесплатно на Простоплеер

У вас есть любимый звук? Странный вопрос, можете вы сказать, ведь, обычно спрашивают по поводу запаха или вкуса. Я предпочитаю хруст костяшек и переломанных костей. На счет вкуса – кровь, смешанную с соленым потом. Запах – страх. У вас есть полное право не разделять мои интересы, но не осуждать их, ведь не вам я в данный момент уродую лицо.
Когда люди пытаются что-то внушить незнакомому человеку, явно стараясь «направить на путь истинный», они выглядят крайне глупо, а мне лестно, что моя судьба им интересна куда более, чем жизнь своих родственников или друзей.

Я привлекаю внимание людей своим внешним видом и вспыльчивостью. Чаще всего, тех, кто не против был бы избить кого-нибудь. Меня считают весьма легкой жертвой, ведь, если у человека много гематом и ран, значит, его периодично бьют, если у него хрупкое телосложение, значит, он слабак. Но это не так.
И я – прямое тому доказательство.

Как относятся к этому родители? Они считают, что у меня тяжелые психологические проблемы, что подсел на наркотики, связался с плохой компанией, и что вообще пора лечиться. Какие же у меня отношения с матерью и отцом? Я стараюсь избегать контакта с ними, постоянно встречаю вечером дома мать со слезами на глазах и гневного пьяного отца и молча, без интереса киваю на все их упреки и вопросы.

После каждого повествования отца и мачехи о том, что я порчу себе жизнь и, вообще, качусь куда-то вниз в свои-то 19 лет, когда должен уже думать о работе, сил не остается. Ты просто сидишь, повесив голову, слушая женские всхлипы и низкий суровый бас. Если отец не позвал после такого разговора к себе, значит, день удался, ведь этот старый сукин сын научился выбивать на мне, в прямом смысле, свои разочарования. Естественно, мать не замечает этого. Понимаете, когда на ее сыне и так живого места нет, весьма трудно заметить пару новых красных полосок и синяков. На отца, конечно же, повышать голос нельзя, тем более, когда он выпивает – сейчас тяжелый период в его компании, а мы должны его поддерживать.
Черта с два. Не дождетесь.

Единственное место в квартире, которое является защитой – моя комната. Да, там практически не убрано, вечно окна закрыты занавесками, и единственный источник света – монитор компьютера. Но, я думаю, у каждого есть свой «угол», в котором он прячется и чувствует себя в спокойствие.
Перед тем, как зайти в свою крепость, принимаю душ и обрабатываю крупномасштабные раны, отмечая про себя, какие оставили мои «друзья», а какие – отец.
Волнует ли меня самого такой расклад событий и моя жизнь? Возможно, но только не вечером. Если бы «приятели» увидели меня в вечернее время суток, то точно бы назвали размазней. Никакой агрессии, гнева и вспыльчивости, лишь усталость, равнодушие и лень.
Медленно листаю новостную ленту, просматривая различные медиафайлы и ставя альбом «Memphis May Fire – The Hollows». Кого-то такая музыка раздражает, кому-то приносит небывалое наслаждение, но меня она успокаивает. Словно, солист через свой скрим и гроул передает то, что кипит на дне моей души, заставляя дрожать свои голосовые связки. Он избавляется от негатива через песни и музыку, я же – через драки и разбитые костяшки.
Всю идиллию разрушают отвратительный громкий звук – оповещение нового сообщения.

«Ты передал ему диск?»
«Спасибо, что напомнил.»
«СПАСИБО? Мне не показалось, что ТЫ написал это? Бог мой, парень, ты обдолбался?»

На последнее так и не отвечаю, лишь хмыкнув, будто бы, самому оппоненту, и пытаюсь найти в рюкзаке диск.
Единственный, с кем я нормально общаюсь из университета – старшекурсник по имени Мишель. У него очень раздражительная фамилия, Фере, которую я никак не могу выговорить правильно, что его, естественно, очень веселит. Немцы и французы часто издеваются над произношением друг друга, это нормально. Вообще, Мишель из той же пучины драк, только ему это приносит настоящее удовольствие и, как мне кажется, возбуждения. Еще никогда я не встречал кого-то, кто так сильно может желать крови. И дерется он странно, как по-мне. Зачем давать противнику сначала избить себя? Эстетические удовольствие от того, что он не ожидает, что будет повержен человеком, который стоять еле может? Заметьте, это меня называют сумасшедшим, не его.
В том году, когда мы влезли с ним в очередную драку, сами получили с высокой колокольни. В тот день дома был лишь мой младший сводный брат, поэтому, я особо не волновался, что он запаникует, как мать, увидев двух избитых и грязных парней. Но я никак не ожидал, что он сдружиться с Мишелем. О, вот и диск. Сингл из первого альбома «Aerosmith». У нас с Августом не сходятся вкусы в музыке. Вообще. Но, сам не понимая зачем, я решил послушать диск.


Вход в мою спальню запрещен родителям. Если им что-то нужно, то они стучаться три раза и ждут, пока я сам выйду в коридор. Но стук был один, который было невозможно услышать из-за музыки. В комнату зашел брат, с весьма удивленным выражения лица. Он, по-моему, единственный, кто может заметить синяки от отца. Иногда мне кажется, что он знает мои ссадины намного лучше меня и даже записывает их количество каждый день себе в тетрадь.

- Ты слушаешь Аэросмит? Постой, это мне Мишель передал?
- Почему ты не постучался?
- Я стучал, ты не слышал. Так ты действительно слушаешь мой диск?

Глупое минутное молчание. Похоже, его удивила не только моя спина в кроваво-красных полосах и играющая музыка, но и то, что я не рычу на него, как обычно.

- Забирай диск и проваливай.

Он забирает небольшую коробочку с CD, все еще странно косясь на меня. Его взгляд так и спрашивает: «Ты серьезно не будешь бить меня?» Я не реагирую на то, что он находиться в моей комнате дольше, чем обычно, не реагирую на то, что он коснулся случайно моей руки, за что, обычно, получает по полной. И даже тогда, когда он выходит из комнаты, мне не захотелось приложить его о дверной косяк, чтобы увидеть, как кровь с виска пачкает рыжие волосы.

Рыжий.
Ненавижу этот цвет.